France.ska
в восемь пи-эм, где-то внутри меня зажигается неоновая вывеска не спать.
и я проваливаюсь во все это: в буквы, в звуки, в галлюцинации, в тебя, в себя - и падаю, сквозь этажи, лесничные клетки, клетки твоего пальто, собственные нервные клетки. полосатый черно-красный пол; разбросанные вазы, в них - поломанные нарциссы;
мне нельзя спать. я измучена остатками твоих никотиновых слов, черт возьми. оставь меня, мне так надоело жить. с тобой в одном мире. ты бы поверил. да не можешь! и если бы все люди были как шэллк! я бы могла оставить тебя без света в кладовке, капать на твои мозги опиумом проведенных в одиночестве дней. но что я делаю сейчас. ты ведь знал, что анорексия - это не то, что мне нужно. ты ведь всегда знал, что мне необходим солнечный свет, соленая вода, много-много нежности, чтобы я плавала в ней, захлебываясь счастьем, как в вязком эфемерном пространстве твоего ничегонеделания. твои сиреневые губы, мои окровавленые запястья - мне это не снится. мне холодно. холодно и больно без тебя. но я торжествую.
мне надоело и то, что в се в жизни сводится к тому, чтобы успеть. но я не спешу. я методично задыхаюсь п ночам, включаю свет, сажусь на пол в холле второго этажа и смотрю в окно. на начинающиеся титры нового дня.
какая разница где ставить запятые. они замедляют ход времени.время - самый большой комплекс человечества.яутопаю ногами в густой ворсе ковра. а на нем-жемчужно белый приталенный пиджак, и он курит сигарету в моей гостинной. в моих глазах отражается небо цвета intel tm, мне так не хочется верить в завтрашний день. и еще ты такой трогательный.
ну да, типа того. я сижу в ванной комнате на полу, плачу и выбираю между курением и наркотиками. я звоню Ему и спрашиваю: "первый?". он хмыкает. я перезваниваю через две минуты и говорю что справлюсь сама. я вытираю слезы и спускаюсь по лестнице на улицу. мне нравится начинать все предложения со слова "я". они ведь все касаются одного и того же.
и я проваливаюсь во все это: в буквы, в звуки, в галлюцинации, в тебя, в себя - и падаю, сквозь этажи, лесничные клетки, клетки твоего пальто, собственные нервные клетки. полосатый черно-красный пол; разбросанные вазы, в них - поломанные нарциссы;
мне нельзя спать. я измучена остатками твоих никотиновых слов, черт возьми. оставь меня, мне так надоело жить. с тобой в одном мире. ты бы поверил. да не можешь! и если бы все люди были как шэллк! я бы могла оставить тебя без света в кладовке, капать на твои мозги опиумом проведенных в одиночестве дней. но что я делаю сейчас. ты ведь знал, что анорексия - это не то, что мне нужно. ты ведь всегда знал, что мне необходим солнечный свет, соленая вода, много-много нежности, чтобы я плавала в ней, захлебываясь счастьем, как в вязком эфемерном пространстве твоего ничегонеделания. твои сиреневые губы, мои окровавленые запястья - мне это не снится. мне холодно. холодно и больно без тебя. но я торжествую.
мне надоело и то, что в се в жизни сводится к тому, чтобы успеть. но я не спешу. я методично задыхаюсь п ночам, включаю свет, сажусь на пол в холле второго этажа и смотрю в окно. на начинающиеся титры нового дня.
какая разница где ставить запятые. они замедляют ход времени.время - самый большой комплекс человечества.яутопаю ногами в густой ворсе ковра. а на нем-жемчужно белый приталенный пиджак, и он курит сигарету в моей гостинной. в моих глазах отражается небо цвета intel tm, мне так не хочется верить в завтрашний день. и еще ты такой трогательный.
ну да, типа того. я сижу в ванной комнате на полу, плачу и выбираю между курением и наркотиками. я звоню Ему и спрашиваю: "первый?". он хмыкает. я перезваниваю через две минуты и говорю что справлюсь сама. я вытираю слезы и спускаюсь по лестнице на улицу. мне нравится начинать все предложения со слова "я". они ведь все касаются одного и того же.